Сочельник, ангелы и волхвы (Шесть миниатюр. Общее название «Ритм»)

1

День как-то разом не задался: зажигалку, как обычно, увели ещё накануне. Свет отключили,и Полли, в темноте налетев на пса, отправилась зажигать подсвечники. Уронив несколько раз спички на пол, она, отогнав разбуженного пса, принявшего упавшие спички за игру, наконец разожгла все свечи…Ну, вот, слава богу, кажется и какая-то зажигалка нашлась, и плита, и чайник, и даже баночка кофе, но ощущение от предвкушения чего-то совсем другого, не проходило. Привычным жестом Полли достала сигарету, сказав чайнику:»Мог бы уже и посвистеть, ради праздника, хоть раз в году», и отправила её в рот. Но внезапный, словно ниоткуда налетевший сквозняк, задул свечу на кухне, и в темноте, Полли поняла: «Странные вещи уже начались, сквозняк-то откуда?»  Сигарета, вставленная не тем концом, не зажигалась, на плите что-то трещало вместо свиста чайника, а пёс   прижался к колену и отказывался отходить. «Ерунда,  справлюсь,- подумала она и отправилась в ванную. Найдя в кромешной темноте то, что нужно, уронив  всё, что можно, счастливая героиня набила рот зубной пастой и принялась чистить зубы. И тут зазвонили телефоны. Пытаясь на ходу схватить полотенце, с полным ртом пасты, она сняла сразу обе трубки и прижала их к ушам. «Полли, что такое, — кричали обе трубки, приправляя свои вопросы сочно и совсем не аппетитно, у тебя есть свет? А почему и у меня нет?» Проще всего, конечно, было бы сказать:»Темно у всех». Но как? И то, что у неё получилось с полным ртом зубной пасты, удивило даже её саму. На том конце обеих трубок, видимо, всё верно поняли, и одновременно озадачились вопросом:» А что у тебя с речью?» И она бы, конечно, ответила, но тут затрезвонила дверь. «Паста»,- сказала она обеим трубкам, положила их куда-то, в надежде, что они обе сами отключатся и отправилась к двери. Пришла очередь удивлять того, кто уже затерзал дверной звонок. Там удивились, но командным голосом отвечали:»Вам телеграмма, откройте и распишитесь!» Полли послушалась, вышла, выслушала сочный  мат почтовой голубки ,зачем-то кивнула с полным ртом пасты и спросила:»Никто не умер? Всё живы?» «Та нии, девонька, нии, ничо такова, каки-то волки к тебе едут, от радости то тебе будет, бери и расписывайся, у меня полна сумка». Полли, поперхнувшись пастой, задала ещё один глупейший из вопросов:»Волки едут? Ко мне? Какие волки?» Почтальонша ткнула в неё чем-то тяжёлым и сказала:»Верно говорю, волки, точно помню, не зайцы, не медведи, а волки, распишись тут». Полли взяла телеграмму, и, озадачив силуэт почтовой голубки вопросом» Где?»- расписалась в темноте на чём-то. Обе остались довольны. Это потом уже, когда голубка, ругаясь в темноте, удалится, Полли поймёт, что расписалась она на телеграмме. Почистив, наконец, зубы, она вернулась к двум телефонным трубкам, которые, о счастье, громко и радостно болтали в темноте друг с другом при свете подсвечника. «Чудненько, пусть отрываются, почитаем»,- и Полли развернув телеграмму, поднесла её к свечам:»Полли рождеством будем  часам  девяти Волхвы» Перечитала. «Ну, хоть не волки, уже легче.» Сообразив, что принять душ можно и в темноте, и вспомнив, что ещё вчера всё отварила, замесила, приготовила фарш и останутся только мелкие и приятные хлопоты, Полли, наконец, спокойно закурила и выпив чашечку кофе , почистила огромный, абсолютно на себя не похожий мандарин, с удовольствием его съела. Потом она принесла подсвечник в ванну, убралась с тем, что натворила, вынесла подсвечник и, повернув вентили, окунулась в блаженство горячего, приятного острого душа. Намылив голову, смыв шампунь, оказавшийся яблочным, она нанесла бальзам на волосы. Но с бальзамом что-то  пошло не так. То есть, он позже окажется и не бальзамом вовсе, а кремом для бритья. В темноте она накинула лёгкий халатик и довольная вышла из ванной. Встретил её пёс. Всегда смеющийся, он вдруг принялся вертеться вокруг Полли, словно не узнавая её. А счастливая Полли уже брала в руки щётку и ставила подсвечник перед зеркалом, чтобы расчесаться… Свет упал на её отражение и стало понятно поведение пса. Из зеркала на Полли смотрел человек тёмно-бурого цвета. Бурыми были волосы, лицо, руки, шея…»Чудеса, — подумала Полли. Неужели это я?» Она вгляделась и поняла, что да, это, возможно, всё же она. А душ, который её так радовал и освежал, был водой тёмно-бурого цвета, видимо, густой и тягучей…Ну, что было делать! Полли расчесалась, как могла, попыталась оформить чёлку, но щётка напрочь запуталась в ржавых волосах и повисла в них навсегда.  Распутать волосы не получалось, щётка и не думала поддаваться, и она решила, что когда дадут воду, всё наладится. Так, со щёткой у лба, не желающей оттуда выбираться, Полли и осталась. Щётка застряла намертво и беспокоиться уже было не о чем…  «Зачем переживать,- думала она, Дадут же свет, а может, ещё и вода станет нормальной,  успею ещё перемыться до Рождества, похожу со щёткой, ну а если и под водой не получится никак её вынуть из головы, придёт же кто-нибудь и поможет, впереди праздник!» Взгляд её, наконец, повернулся-таки, на оба телефона, и она, уже счастливая, кинулась к ним. Вот сейчас я позвоню, они прибегут и распутают эту дурацкую щётку, которая почему-то щипала её всё больнее, словно сама закручивалась всё больше и больше! Но телефоны от долгого разговора  её подруг разрядились одновременно. И Полли, приняв судьбу, просто поставила их заряжаться…2

День явно не задался с самого начала…Череда мелких, досадных неприятностей преследовала героиню моего рассказа, словно шла за ней по пятам, предлагая ей отказаться и от праздника, и от всего, что ей ещё предстояло. Но Полли, присев и подумав, последовала своему главному принципу: «Не везёт по мелочам,- повезёт по- крупному!» и принимая всё, как есть, двинула на кухню, колдовать над рождественской выпечкой. Фарш у неё был приготовлен заранее, тесто тоже, оставалось только слепить пирожки с разной начинкой и испечь. Этим она и занялась, думая, пока грелась духовка и противни с пирогами, пирожками и печеньем заполнялись, что не всё так скверно. Доставая из духовки пирожки, она смазывала их сметаной, тут же перекладывала их в красивые блюда и накрывала праздничными полотенцами. Рассвело окончательно и Полли задула все свечи. С резкой салатов она справилась тоже достаточно быстро, и оставалось приготовить клюквенный морс. Без света потёк холодильник. Пришлось таскать продукты на лоджию и делать то, что она никак не собиралась, возиться с холодильником. К середине дня она поняла, что у неё всё готово, и решила, что вот теперь-то как раз можно прилечь и отдохнуть.Однако, и этому не суждено было сбыться. Но мой проницательный читатель сейчас непременно скажет: «Как же это всё скучно!» и будет прав абсолютно. А я соглашусь, домашние хлопоты — это приятно, но очень утомительно и скучно.  Вода из крана наконец-то приобрела нормальный цвет. Это было неожиданно, и включаться нужно было немедленно, чтобы перемыть всё. Но сначала, конечно же, душ, нельзя же встречать праздник в буро-рыжем цвете, со щёткой, навсегда заклеенной у лба. И она отправилась в душ. На этот раз уже взяв с собою все свечи. И, о счастье! Всё получилось, и чистая вода совершила чудо. Полли освободилась от щётки, смыла с себя всю грязь,и выпорхнула, наконец, из ванны довольная, воскресшая и абсолютно новая. Отдохнувшая, чистая и счастливая, уже забывшая про все те мелочи, которые её преследовали. Перемыв все свои щётки, посуду, она, наконец, привела в порядок волосы и узнала себя в каждом зеркале. Именно тогда, да, конечно же, именно тогда раздался звонок в дверь. Полли кинулась открывать. За дверью была всё та же почтовая голубка. «Вам телеграмма!» Полли расписалась теперь в каком-то толстом журнале, поблагодарила и развернула телеграмму:»Полли Рождеством будем позже волхвы» — «Ну, позже, так позже, ничего страшного»,- подумала Полли и прилегла отдохнуть. Заснула она почти сразу, и в этом не было ничего удивительного, потому что очень устала за день, переделав кучу бессмысленных и бесполезных дел. Потерявшись совсем во времени, она бродила в блаженстве сна и наслаждалась. И вот тут, в самое неподходящее время, конечно же, дали свет. И в тот же миг громко заиграло радио, которое она включала всегда, когда отключали свет, включился просохший холодильник. Неожиданно, мгновенно оборвав это тёплое, сказочное блаженство. » Какие же замечательный подарки к Рождеству», — подумала она и отправилась в ванную чистить зубы. Шум льющейся чистейшей воды, тёплый свет стали продолжением чудес. Она быстро заполнила холодильник, перетащив оттуда всё, что было на лоджии, и вспомнила про свои телефоны. Те по-прежнему были разряжены, без света же они никак не могли зарядиться, но теперь передумали, и о, чудо, наконец-то стали заряжаться. Она наполнила все ведра, все свободные кастрюли чистой водой, подумав, что это может пригодиться, если вдруг вода опять передумает и из крана потечёт грязное, тягучее, масляное безобразие. «Пригодится, хватит с меня сюрпризов»,- подумала она и сделала ещё одно ненужное и тяжёлое дело. Уже темнело и Полли, вспомнив про почтовый ящик, забитый почтой, и полный пакет мусора, решила сделать и это. Лестничная клетка была пуста, она выбросила мусор, спустилась за почтой, но в этот момент входная дверь парадного распахнулась, мгновенный ледяной ветер бросился вверх по лестницам и неожиданный сквозняк захлопнул навсегда дверь в предбанник, а это означало для неё только одно:»предстояло ждать на лестничной клетке соседей с ключами, и замерзать, потому что все ключи от дверей Полли остались в квартире, вместе с телефонами, которые заряжались». «Слава богу, на плите ничего и она выключена», — это было её первой и единственной пока ещё тёплой мыслью. Она позвонила в двери соседей напротив и убедилась, что там никого нет. И вот подступил дубак. Немыслимый и беспощадный.

3

Она не знала, сколько времени прошло, когда Катюшка, её соседка, растрясла её, совсем замёрзшую, и принялась отпаивать чем-то горячим.  Она открывала бутылки, вливала в чай что-то крепкое и, наклонив её голову к чашке, вливала содержимое в обледеневшую Полли. Катюша принесла тёплый плед,  шерстяные носки и щебетала самые добрые слова на свете:» Полли, грейся, тебе это сейчас нужно» Тепло не сразу пришло к  Полли, очевидно, она всё ещё  мысленно замерзала у входа. Но скоро всё же произошло чудо, и Полли увидела рядом с собой парочку ангелов, Кита и Кристю. Это были дети Катюшки. Оба ангела смотрели на Полли  и плакали, перебивая своим плачем друг друга.   Всё это вместе неожиданно быстро привело Полли в чувство, она встала со стульчика, на котором сидела, и, притянув к себе ангелов, сразу же накрыла их по обе стороны от себя пледом, прижала к себе и стала гладить по головам. Говорить она ещё не могла, любая попытка что-то сказать, вызывала кашель и режущую боль во всём теле. Она глазами задавала свой вопрос, ангелы её поняли, прижались к ней её крепче и в один голос, хлюпая носами, спросили:»Полли, ты не умрёшь, нет?» Полли замотала головой так убедительно, что голова едва не покинула её почти каменное от мороза тело.  Ангелы принялись толкаться, тормошить Полли, а Катюшка, так и не снявшая пальто, влила в Полли очередную горячую чашку с чем-то крепким. «Ну как ты, — спрашивала она, «Как ты?» Полли глазами, которые уже оттаивали, говорила ей что-то, а Катюшка, убедившись, видимо, что «процесс пошёл», ни слова не понимая из того, что говорила Полли,выдохнула от счастья : «Оживает!» Ангелы сообразили, что Полли ничего сказать не может, бросились куда-то, и, к изумлению Катюшки, вернулись с пачкой сигарет, которую та прятала от них. Катюшка сообразила, раскурила сигарету и воткнула её немедленно в рот Полли. Полли поняла, что сказала ангелам чистую правду, и теперь-то уж она точно не умрёт, потому что сегодня ночь перед Рождеством. Точнее, наверное, вечер, потому что во времени она потерялась. Катюшка  выдохнула, когда Полли, наконец, через жёсткий кашель, спросила её:»А что ты в пальто?» И та немедленно принялась щебетать, что ничего, ничегошеньки не успела, и надо бежать по магазинам, и много, много ещё чего надо, а детей не с кем оставить… Полли, выслушав, кивнула и прокашляла:»Давай всё, что надо резать и чистить сюда, мы с детьми справимся тут сами!» Катюшка немедленно раскурила другую сигарету, воткнула её в рот Полли, и, закрывая дверь, абсолютно счастливая и свободная, выпорхнула из тепла куда-то на мороз.  А Полли  встала, размяла каменные пальцы, и немедленно разожгла духовку, чтобы тепло, как можно быстрее, заполняло кухню и всё вокруг. Потом, повернувшись к ангелам, прокашляла: «А почему я не вижу ваших альбомов и карандашей?» И радостные, они побежали куда-то вглубь квартиры. А Полли, принялась чистить и варить картошку, морковку, свёклу и что-то там резать, тереть и крошить.

4

Ангелы, вернувшись, показали Полли свои новые рисунки, она кивала, обнимала их и радовалась, их творчеству и восхищаясь. «Нарисуйте мне ангелов в помощь, чтобы заработала скатерть-самобранка, она нам сейчас пригодится,»- это было задание. Ангелы подумали немного, разложили свои альбомы и немедленно принялись за дело, и пока она чистила, резала, тёрла и заполняла салатницы, вернулась Катюшка с полными сумками и подругой с коляской, в которой лежала малышка. «Полли, мне ещё нужно побегать, Иринке тоже, я подумала, раз ты здесь, то и коляску мы здесь оставим, хорошо?» Иринка переминалась с ноги на ногу, видимо, сомневаясь и боясь отказа, но Полли кивнула и прокашляла только: «Бегите, девчонки, мы справимся». Девчонки немедленно упорхнули по магазинам, а  Полли достала из коляски тёплый свёрток,  раздела малышку, отнесла её в кроватку, ангелы, забросив свои альбомы, с огромным интересом за всем наблюдали. В дверь позвонили, и ангелы бросились открывать. За дверью оказалась ещё одна молодуха с широкой коляской, в которой сидела двойня. «Полли, приветик, Катюшка сказала, что ты сегодня у неё, и можно на тебя моих оставить.» «Оставляй», — прокашляла Полли и принялась  распаковывать двойняшек. Они её знали, и немедленно принялись разбойничать, как только были раздеты. Полли подумала и забрала всех на кухню, в тепло, рядом с собою. Усадила их рисовать, но, они конечно же, немедленно запросили есть, и Полли сварив им пару каш, и не забыв про самую крохотную, накормила их всех, остудив их каши на морозе. Когда все ангелы были сыты, умыты и в тепле, Полли вернулась к готовке. Ангелы носились по квартире, и, вовлечённая в их игру, она успевала, кажется, везде. Салатницы постепенно заполнялись, спрятавшиеся детишки радостно визжали, когда Полли их находила в шкафу или под кроватками, и требовали награды. Скоро Полли оставила кухню и все они, кроме самой маленькой, которая уже спала, облепили Полли, и она, зная, чего они от неё ждут, приступила.

5

Это было смешение игры, театра, сказок и открытий. Говорила она, рассказывала им конечно же, безо всякой книжки, на ходу смешивая все сказки, стихи, и каждый раз это была новая сказка.  В том и состояло её волшебство, которого они так ждали, потому что это был маленький домашний театр, где артистами становились сразу все, независимо от возраста, отчаянные забияки и скромницы, трусы или застенчивые, — для Полли это было неважно,это было важно для них, участников. Сюда  не продавались билетики, но часто это были даже костюмированные представления для всех возрастов сразу,они все это любили, но сюда можно было попасть только чудом. Но какое же Рождество без чуда! И Полли обняв всех ангелов, читала и читала им то, что они все ждали, открывая для них этот театр, вовлекая каждого в своё действо.  Она играла роли,на ходу придумывала сюжеты, и каждый персонаж знакомых сказок, становился для них близким, понятным и запоминающимся. «Баба шла, шла, шла…» — и дети видели эту бабу, их глаза сияли таким счастливым светом, таким счастьем, какое могло быть только там, в сказке. Они все сразу становились участниками и стихов, которые она им читала, и сказок, которые она им рассказывала. «Пирожок нашла», кричали ангелы, а близнецы замирали в ожидании приближения чуда. И вот они уже вместе с Полли  они летели на ковре-самолёте, ничего не боясь,забывая все свои детские горести и обиды, все свои страшные сны, потому что запросто вместе с ней они побеждали всех драконов, и становились героями сказок. «А Змей-то, Змей-Горыныч,- начинала Полли, ручки крошечные, кушать он ими не может,» Бедный Змей, он не может кушать, он голодненький» — вторили ей ангелы. «Как же он кушает?», — спрашивала Полли. «Он сначала ест большой головой.» — рассказывал Кит, «Нет, он сначала есть правой, потом левой головой, а потом средней головой,» — кричала Кристя, и обнимала Никитоса, чтобы тот с ней соглашался. Так они все вовлекались в театр-игру. И потом, после этого , ещё долго-долго им было в этой жизни не так трудно. И не так страшно.И даже не так больно. Малышам, которые побывали в театре у Полли, вместе с Полли… Потому что каждый раз она дарила им их детство, ставила вопросы, и они, участники этой игры, попадая в новую историю, все вместе искали тропинки к козочке, которую потерял Иванушка, ходили по рынкам, в поисках ковра-самолёта, торговались, заряжали свои луки стрелами, искали волшебный камешек или дорогу в волшебный сад.  И они знали, нет, были уверены, что они совсем не маленькие, а ангелы, без которых не сможет обойтись ни один взрослый, так говорила им Полли. Это они понимали, этому учились, и когда становились взрослыми, помнили всё, чему там учились, играя в театр с Полли.  Они верили, потому что только ангелы способны творить чудеса, нести добро, свет, и тепло, без которого ни один взрослый ни за что не сможет одолеть ни одного  дракона. Но взрослый может забыть, что там, в глубине его, жив ребёнок, который уже бывал в театре Полли. И тогда они, ангелы, придут и напомнят ему об этом. И это было счастьем! Они смеялись, хлопали, играли в эти стихи и сказки и берегли это в себе, даже когда становились взрослыми. Даже тогда, когда у них появлялись свои дети. И потому каждый раз, навещая Полли и встречаясь с нею, рассказывали ей свои, взрослые сказки, иногда плакали, и она, маленькая, тянула к ним свои тёплые руки и утешала, находя для каждого что-то своё. Потому что знала, чем их утешать и как окрылять…

6

Первой прилетела, конечно,  Иринка, она немедленно бросила сумки, скинула с себя всё и полетела к своей малышке, на ходу сообщив, что празднуют они тут. Полли немедленно напоила чаем Иришку, и та заняла её место на кухне. Доедая оставшуюся кашу прямо из кастрюли, она зашла ещё раз в комнату, посмотрела на близнецов, которые сражались на шпагах, и сказав зачем-то: «Полли, ты — ангел», вернулась на кухню. Скоро вернулись и Катюшка с мамой двойни, за ними вошёл Лапочка, неся все их сумки, и ангелы немедленно повисли на нём, а уставший Лапочка, бросив сумки в прихожей, уже доставал что-то из глубин своей куртки для ангелов. Счастливые ангелы, схватив свои подарки, исчезали сразу. А Лапочка, оглядевшись, подошёл к столу, схватил какую-то из салатниц, и, отправляя её содержимое в рот, поинтересовался: «Ма, что за вохвы, не в курсе?» Ма, она же Полли, удивилась его раннему возвращению, но Катюшка ответила сразу на все вопросы. «Это я позвонила ему и сказала, что ты здесь, Полли». Лапочка, наконец, оторвался от салата и сказав:»Ну всё, пойдём домой, расскажешь, что ты ещё натворила», сгрёб мать в охапку и потащил к двери. И так бы и утащил,наверное, если бы не вернувшиеся ангелы и двойняшки, которые прибежали, кинулись в Полли, прижались, и не заныли хором:»Полли, не уходи, останься!» Полли обняла ангелов и опять закашлялась:»Я не могу, мне пора». Лапочка открыл дверь, проснувшийся пёс радостно кинулся к ним, и Полли вернулась, наконец, домой. Ангелы налетели на её стол, похватали пирожков из под нарядных полотенец и убежали к себе с руками, полными пирожков. А Лапочка принялся готовить горячую ванну для Полли, и не обращая внимания уже ни на что, ни на ангелов, ни на пса, отправил её туда сразу же. Горячая вода, в которую опустилась Полли, причинила ей страшную боль, тело, казалось, ещё не оттаяло и отвечало ей так, что она сжималась под водой и вскрикивала, но терпела… Потом она растёрлась, накинула халатик, показавшийся ей ледяным, и с трудом дошла до кровати. Лапочка уже принёс ей горячий чай, поправил одеяло, подождал, пока она допьёт, и поспешил за другой чашкой. Когда он вернулся, Полли уже спала. Она так и не дождалась вохвов. Проснулась она уже в Рождество, вечером. И поняла, что слегла надолго….Она попросила пить, её услышали, принесли ей что-то горячее, и Полли, выпив, опять погрузилась в сон, едва услышав над собой голоса волхвов из тогдашнего, старого театра, где уже были все старые, взрослые и седые ангелы:»Пусть спит, во сне она скорее поправится»…

Полина Стрёмная

 

 

 

 

 

 

Полина Стрёмная